Дальше из Кампече

Все, кто приходят к нам в дом, обязательно рассматривают это чудо природы. Столь сложен и точен узор лиловатых и светло-зеленых пятен на поверхности перламутра, что невольно  недоумеваешь:   зачем понадобилась природе такая красота. Тем более что, пока моллюск не отшлифован, ее и не видно.

За Кампече пошло ровное шоссе, и Роберто неистово гнал машину. Видимо, у него в городе состоялись приятные встречи, а кроме того, он искренне хотел успеть показать мне древности майя. Как и раньше по пути, он явно гордился всем замечательным и редким, чем так богата Мексика. Сто пятьдесят километров мы шли меньше двух часов и без единой остановочки. И вдруг я громко ахнул и схватил Роберто за руку:

—  Смотрите, смотрите! Это уже майя?

—  Йес, сэр, но не стоит терять время: это не главное!

—  Стоп, Роберто, стоп, я требую! Скрип тормозов и опять хмурое лицо:

—  Я же для вас стараюсь успеть, для вашего  интереса, я лучше знаю что посмотреть в Мексике.

—  Все равно стоп!

Я соскочил с машины и побежал назад, на ходу налаживая «Зенит». Справа от дороги буквально горел в лучах уже низкого солнца новешенький громадный храм, вернее, дворец в три этажа, огромной площади, с рядами оконных проемов. Он был вычищен, как и испанские форты, и выглядел, словно его еще не успели достроить и вставить рамы в окна и дверные стояки. Перед дворцом ровный газон, слева — домик охраны и надписи на двух языках, у шоссе — колючая проволока и шеренга крупных агав. Только я успел прочесть, что за вход берут пять песо, и полез в карман, как меня догнал Роберто:

—  Не теряйте времени, там нет ничего интересного…

Ну и упрям же мой спутник! Пришлось уступить. Записав, что городище называется Кабах, я недовольно влез в кабину. Когда «шевроле» пролетел еще двадцать километров, на горизонте над чапарралем поднялась круглая светлая пирамида. Ушмаль,— буркнул Роберто,— там гуляйте, сколько захотите. Может ли пирамида быть красивой? Одна, взятая в отдельности, вне ландшафта, вне окружения, по-моему, не может.